Äλεκς Χοροψυλοβ, 43 - 24 May 2025 08:31

Алекс, значится, готовился к сдаче А2 на языке, коих смерть, когда русскому хорошо. Алекс не претендует на то, что он весь русский - ибо у него в роду донские казаки, волохи из седых преданий (которые Алексу думаются венграми), и таки немножечко да, но не генетически, а по месту взросления и учебы. Ибо в здании дореволюционной женской гимназии, где Алекс обучался в звучном крышкой о парты детстве, которая при советском союзе была имении Пушкина, русский преподавала Бася Абрамовна. Судя по Нобелевским лауреатам от русской словесности - сие есть правильный бездрожжевой замес )
Как это там было - я - русский еврей и православный атеист.
Алекс долго писал текст к экзамену на тевтонском, желая сказать, что его дед очень хорошо выучил немецкий в Австрии в период с 1943 по 1945, куда приехал контуженный после Сталинграда, сумев почти в бессознательном состоянии сорвать офицерские погоны. И после этого в семье немецкий не очень любили, по понятным, по памятникам причинам. Поэтому Алекс, превозмогая семейную нелюбовь, учит. Тяжечко у него это выходит, когда протестанский язык, не ложиться на вполне удобный за 20 лет общения язык английских союзников и при любом несознательном моменте из Алекса летит католическое звонкое Ай вместо глухого протестантского Их. Алекс вообще любит ввернуть русской Я в речь, и на вопрос ист ду украиниш, ответить - найн, их бин руссиш, чем приводит к несварению впечатлительных немцев.
Немцев, кстати, сказать, победили турки, которые воспитывают, возят и преподают язык немецким детям. Турецкой сборки Дача теснит народный немецкий авто, который весьма не плох и любим. В мелкомаркетах на холодных полках при входах стоит Айран с турецким на упаковке и рядом вегетарианская шаурма, что делает ситуацию еще более винегретной.
Алекс смотрит на это в древнерусской тоске и едет в "русский магазин" дабы купить там киевского пива "Оболонь", конфеты "Третьяковская галерея" и маринованное мясо православного обряду )
Ибо гореть отступному месту под жидовским князем шашлычным огнем.
Алекс всё это видел в 2014 видениями, но помнит, как его старый и сонный город детства разносили столичные пушки, как горела гимназия имени Пушкина, как кричали родственники в трубку и как уезжали близкие, кто успел, на последних поездах, покудова Алексу в киевских офисах рассказывали, как украинская вышиванка должна обагриться кровью русских, когда русских то еще и в помине не было на Донбассе.