[B]Выписка из истории болезни. Август 1989 г.[/B]
Тебе благодаря, с тобой в эфир я вышел.
Прекрасен был полёт, хоть и почти не слышен.
Тобою окрылён, он был похож на сон.
Откуда ж этот стон?
Две стороны и два конца у хром–кассеты.
Не понимал тогда, зачем я делал это,
но вот: Ты — на одной,
а наши классные девчонки — на другой.
С Тобой я говорил, и говорил на плёнку,
я вроде бы шутил — разговорить Тебя...
Ты говорил так искренне, так просто,
так... здорово... мне стало жаль себя...
Я любовался ликом, голосом, движеньем...
Мне не хватало обаянья твоего...
Мучительность уродства своего
я нёс по школе. Я витал там в облаках...
Теперь — Тебя хотел носить я на руках!
Но Ты со мной носился на мопеде...
Ты мне внушал какой–то страх:
Ты был красавец и умелец на все руки.
Я был уродливый безумец, да в Твоих руках!
Лишь две недели Лета были с нами!
Потом нас больно разрывали поездами...
И разорвали навсегда. Откуда знал? Не знаю...
С тех пор и до сих пор я умираю...
И фото всех, чтоб увезти — Тебя...
Твоё изображенье — лик и снаряженье,
твой образ, да... всего Тебя!
С тобой летать! Тобою стать!
Возможно ли такое превращенье?..
А на обратной стороне кассеты
девчонки пели про любовь...
Тогда мне было сложно это,
а вот сейчас, послушав вновь,
я разревелся, да уж поздно...
Ещё когда... уж восемнадцать лет
девчонок этих больше нет...
Лишь на кассете CrO2...
Какие были там слова?
Не помню! В записи их нет...
Что вами двигало, родные?
Когда меня домой, на запись пенья пригласили?
Хорошие девчонки ведь всегда меня любили...
Но я лишь микрофоном слушал пенье,
я лиц не наблюдал, не слышал вдохновенье...
Я запись делал. Хорошо. Надолго...
Я НЕ УМЕЮ СРАЗУ СОВМЕЩАТЬ ДВА ДОЛГА!!
И до сих пор в глазах — магнитофона стрелка.
И запись хороша! А, кажется, ещё тарелка
была дана мне... Что на ней?
Бог знает...
Хоть и не забыть мне этих дней...
И Боже мой, как голоса чисты! Грустны...
Хоть и дурачатся... Но помыслы честны...
И открываются черты Душевной Красоты...
И стали вдруг слова понятны и просты...
Не смог сдержать глаза от влаги —
как чувства передать в бумаге?
А в байтах? В Интернете?
Вот то–то! На Планете,
соединённой, наконец, в одно,
не будет одиноким... кто?