Юлия, 45 - 3 июля 2008 21:39

Она легко ступала по изрезанным морщинами вековым плитам. Стук сандалий, глухо отскакивая от бурых заплесневелых стен, взлетал куда-то во влажную темноту, туда где должна быть крыша, да нет, пожалуй, скала, ведь она, наверное, уже глубоко под Запретной горой. Сотни полуразрушенных коридоров, поворотов и лестниц увели далеко от милого сердцу света Звезды, так далеко, что даже страшно думать об обратном пути. Не думать… иначе последняя пригоршня сил растратится на этот первобытный ужас… а остановиться нельзя, надо вперед, куда зовёт едва слышный неровный пульс… неуловимое тихое дыхание… Как же сумрачно и промозгло, как серо и мрачно, и почти невозможно дышать от колючего смертного оцепенения и невообразимой тяжести древних камней. Даже ей, Ворожее, небезопасно здесь, где древние проклятия стерегут великие тайны и великие сокровища Семи Непобедимых Королей. И даже ей неведомы лики чудовищ, рожденных бездонными подземельями. Усталость кандалами повисла на ногах, саднят ушибы и порезы… но это ничего, только бы не потерять Нить, лишь бы не замерло родное сердце… болят воспаленные бессонницей глаза. Сколько она не спала? И сколько тут блуждает? Неважно, да и не нужны ей глаза. Она усмехнулась. Знатной дочери Аланара нет нужды видеть, чтобы следовать за Нитью. Только ты живи… живи… живи… я иду, ты видишь, я тороплюсь… я … позови меня, помоги, мне нельзя плутать больше, утекают жестокие минуты, которые есть твоя жизнь… только дыши…

… где-то здесь… здесь… тишина… холод… мрак. Где ты? Мертвы и безразличны развалины, и вот в углу кучкой грязного тряпья изломанное неподвижное тело. Нежные пальцы, усыпанные перстнями, несмело коснулись лица, замерли на лбу. …Я пришла, я с тобой… ладонь ласковой птицей скользнула по груди, тронула ледяные руки, недвижные ноги… и новый приступ выкручивающего суставы панического ужаса… опоздала? как же ты жив до сих пор? Раздавленные ребра, искалеченная рука, рваная рана на боку, серое изможденное лицо, сухая корка губ и… нет… беспомощно звякнули браслеты на тонких запястьях… позвоночник… да-да, вот эти два позвонка… какой ты, оказывается, хрупкий, Чужеземец… хотя и аланарцу суждена была бы недвижность, пока долгожданная смерь не подарит свободу… Одна ее часть завыла-запричитала плакальщицей на похоронах любимого, заломила руки, бессильно упала, истощенная дорогой, болью и такой близкой невосполнимой утратой. Другая ее часть (Ведунья ты или нет?) осталась спокойна стальным покоем всё решившего. Ну же, ты сильная, ты сможешь, ты ни о чем не пожалеешь… Не пожалеешь? Нет, не сейчас… сейчас лечь, обнять, заслонить. Всей своей Силой Ведуньи, своим Словом прорасти в него, бешено напряженной Мыслью стежок за стежком сшивать порванные мышцы и сухожилия, делить клетки костных тканей, растить нейроны, затягивать в кожу обнаженные органы, складывать конструктор дробленных осколков, сшивать-делить-растить, микрон за микроном… только бы не сбиться…. только бы успеть… только бы хватило сил… терпи, я с тобой…

- Ты знаешь… спасибо тебе. Да, ты нашла меня, да, вылечила. Туго бы мне пришлось без тебя со сломанной рукой… Но это всего лишь рука, сама заросла бы. Да-да, я благодарен тебе… но я не могу тратить на тебя свою жизнь! Посмотри на себя, твои волосы седы, твоя спина согнута годами, а лицо обезображено морщинами. Ты стара, посмотрись в зеркало и отпусти меня. Как хорошо, что ты молчишь… Ведунья, ты лучшая из женщин, которых я встречал, но у меня другая дорога. Я молод, в моих жилах кипит кровь, мои мышцы жаждут боя и любовной схватки. Я встречу женщину, прекрасную и молодую как Светлые Луны над Аланар-Титу, я назову ее своей женой, а она родит мне сыновей. Прости и пойми. Нет, не провожай… забудь…

Он прошел много миров, сражался наемником в Пикар-Дии, на Сертоне, да где только не был… не женился, сыновей не нажил, могил друзей уже не найти в вечно текущих дюнах, ни дома, ни сада, лишь несчетные шрамы на теле и душе… чужое небо, чужие пески, плащ с подбоем, и тот с чужого плеча… видел много и разного: глупого и смешного, подлого и геройского, а всего больше страшного да кровавого. И его предавали, и сам предавал. Только как-то нечетко, будто издалека. И когда в чьем-то чужом мире собирались тучи и мощный ливень застилал всякий свет, начинали ныть старые раны и, почему-то, сердце. Отчего? Пустое. Но если бы кто-то спросил его, что вспомнит он в последнюю свою минутку на этом свете, он скажет – лишь одно. Бритвенную решимость клинка у горла, и голос тихий и невероятно спокойный, рождавшийся, казалось, прямо в мозгу. "Она была молода и желанна, и Звезда улыбалась Её весенней красоте, и зацветали засохшие деревья, когда Она лишь шла мимо. Она была Исцеляющей, последней из рода Непобедимых Королей. Ты не знал? Да что ты вообще знал о ней, неблагодарный? Её позвала Нить и Она ушла за тобой, лучась счастьем, посильным лишь юности. Вернулась через десять дней седой, сгорбленной старухой… отдала тебе всю Великую Силу… всё и даже больше чем могла и чем имела право… Живи, если сможешь. Живи и помни – ты жив только потому, что Она подарила тебе жизнь…"

• 
• 
•